СКАЗКИ ДЛЯ БЫВШИХ ДЕТЕЙ  (рассказы)

Они выросли и уже не играют с игрушками. Они по-прежнему пытливы и на пути к Истине согласны подвергаться опасностям. Знать цель, видеть препятствия и растить волю к победе - их стиль жизни, какой бы фантастической она ни казалась. Они - это те, кто преодолев порог детства, все еще готовы на подвиги.

НЕ ПЛАЧЬ, МОЙ АНГЕЛ

Высоко занес Светлейший огненный меч. Засиял он над головами ослепительно-белым лучом. Явление луча было бы нестерпимым, когда бы Владыка не умерил его представления перед учениками и ангелами. Даже зная, что «меч испытующий» никогда не нанесет вреда, все они застыли в трудном ожидании.

Сердце каждого дрогнуло, когда, отделившись от рук Светлейшего, меч поплыл по воздуху в направлении собравшихся. Ветер волнения прошел по устам, зашевелил волосы, края одежд... Достигнув центра собрания, меч опрокинулся горизонтально и растянулся, подобно радиусу гигантской окружности.

Медленно двинулся луч по кругу. По мере того как проходил он над головами, напряжение присутствующих росло – энергии Светлейшего всегда побуждали к переменам. Способных принять и усвоить долю высшего огня они наделяли мощью новой, не готовых – подавляли, принуждая съеживаться, как от удара.

Никто не мог предугадать заранее, как отзвучит в нем высшая вибрация. Наверное, тот, кто согнулся теперь ниже других, не ожидал столь болезненного потрясения. Не устояв, он упал, и, если бы под ним была твердая опора, то распластался бы у ног товарищей. Но увы, потеряв сознание, он перестал отвечать притяжению сферы Светлейшего, а также и тех областей, что были под ней. Падение могло стать бесконечным...

---

Он лежал, окруженный хаосом безобразных звуков. Зловоние набегало волнами, и вместе с ним справа налево по телу проходила грубая механическая вибрация. Элео открыл глаза и увидел, как на него надвигается две пары черных шин. Сколько их прошлось по нему до сих пор, он не знал. Хотелось бежать, хотелось избыть страшное, давящее ощущение безысходности...

С трудом подчиняя себе ноги, он заставил их следовать к тротуару. «За что, Отче, за что?..» – пульсировала мысль и, болезненно отдаваясь в молчащем сердце, заставляла его сжиматься.

– Надо же, у ангелов тоже может болеть сердце... или я уже больше не ангел?..

Этим вопросом Элео и потом задавался неоднократно, но однозначного ответа не получал. Одно было неоспоримо: в этом мире он был невидимкой.

Прислонившись к столбу, где его не тревожили даже собаки, Элео наблюдал за людьми. Они были разными, но в чем-то походили друг на друга. Например, их нельзя было остеречь. Мысль, пульсирующая пожеланием добра («не сори», «не толкайся», «не беги через дорогу»), едва коснувшись сознания, гасла непринятая. Даже вызывая мимолетный отклик, она не становилась руководством к действию – человеческая масса в своей озабоченности срочными задачами пренебрегала подсказками сердца.

Вот девушка и парень резво пошли через дорогу, а за ними засеменил старый человек. Молодые легко перебежали на противоположную сторону, а старик...

– Стой дед, стой, – приказал ему Элео, но его волевой посыл, казалось, возымел обратное действие. Старик заметался перед стремительно приближающейся машиной, не удержался на ногах и упал...

– Что я могу сделать, Светлейший?! – взмолился Элео, закрывая лицо руками. Бессилие сильного, слепота видящего, незнание знающего – он был сейчас бесконечно слаб, слабее человека, который хотя бы мог подать упавшему руку.

– Ищи того, кто слышит сердцем! – прокатилось как гром среди ясного неба.

В голосе было столько жизнеутверждающей силы, что у Элео не осталось сомнений: к нему обращался Тот, кого он так жаждал услышать. Это было прекрасно! Ангел не может бесцельно скитаться по нижнему миру. Подобно воину, он должен нести в сердце благой приказ и все, явленное в пути, подчинить достижению цели.

Элео так воодушевился, что попытался подняться на воздух, однако быстро понял, что ему не одолеть притяжения земли.

– Что ж, «ногами и руками человеческими», – подбодрил он себя, вспоминая формулу, данную людям Владыкой еще в давние времена.

Много земель прошел он, но, казалось, ни на йоту не приблизился к цели. Сердца людей были глухи, да и сам он после падения не мог действовать прежними методами. Четкое воображение желаемого должно было направлять его к нужному человеку. Но если магнит мысли и приводил его к определенному явлению, на поверку оно оказывалось лишь подобием того, что он искал.

Ангелы не устают, но способны разочаровываться. Когда Элео чувствовал, как слабеет в нем вера, он обращался за советом к Светлейшему. Со времени получения приказа, он больше ни разу не слышал Владыку, но, обращаясь, непременно обретал спокойствие и вновь утверждался в необходимости продолжать поиск. Для сердечной беседы Элео всегда старался выбрать места малолюдные, предпочтительно на природе. Уже от городской околицы он мог завести тихую молитву, а уж когда выбирался на простор, его славословия щедро украшались огнями радости.

Как-то, подойдя к окраине, он уже было настроился на очищение мысли и сердца, но что-то стороннее отвлекло его.

– Это ты звала меня? – обратился он к змейке, которая свернулась кольцом под пышно цветущим розовым кустом. Под его взглядом змейка вздрогнула и стремительно метнулась в сторону особняком стоящего дома.

Элео толкнул калитку и вошел во двор – там никого не было. Пусто было и в доме, дверь которого оказалась незапертой. Он не спеша обследовал помещения и остановился в одной из комнат, отметив ее необычность, – без сомнения, здесь проводились ритуалы. Это не было какое-то специальное ритуальное место, Элео знал таких немало и нередко, бывая в городе, находил там пристанище. Это было обычное жилье с необычным укладом жизни. Углубившись в изучение того, что за годы произошло в его стенах, Элео не заметил, как в комнату вошла женщина. Едва ступив за порог, она торопливо перекрестилась и, замерев в нерешительности, недоверчиво посмотрела на посетителя из потустороннего мира. Ничуть не смутившись, Элео ответил ей миролюбивой улыбкой.

– Кто ты? – строго спросила женщина.

Элео решил испытать ее и потому, не открывая рта, дал понять, что он – ангел.

– Может быть, ты и ангел, раз креста не боишься. А может, душа заблудшая, в ризы облаченная и вообразившая, что чин ангельский имеет...

Раздумывая, женщина подошла ближе и, не отрывая глаз от призрачной фигуры, взяла со стола деревянные чётки. Трогая одну бусину за другой, она машинально проговаривала слова молитвы и между делом обследовала ауру незваного гостя. Было очевидно: она не способна прочесть тонкие знаки и не в силах уяснить задание Элео в череде его земных встреч.

– Ладно, поможешь мне, если ты – ангел, – решила она наконец, и, на ходу оправляясь, поспешила на зов дверного колокольчика.

Вернулась она вместе с молодой женщиной. Усадив ее на стул, сама уселась напротив.

– Вот уже несколько лет мы не можем зачать детей. Что мы только не пробовали... – жаловалась посетительница.

Элео сочувственно посмотрел на хорошенькую блондинку: за ее внешней кротостью скрывалось стремление поставить себя выше других, жизненный успех – выше любви; к ней не могли прийти ее уже готовые к воплощению дети, пока причина в характере матери не будет устранена. Похоже, хозяйка дома расценила жалобы гостьи как руководство к действию. Она зажгла свечу и, укрепив ее на кусочке картона, принялась водить ею вокруг девушки, подкрепляя свои действия чтением молитв. Эти средства примитивной магии, в самом деле, способствовали очищению внешнего слоя ауры, не устраняя, однако, корня причин, уходивших вглубь естества.

Элео не знал, как далеко может зайти целительница в своем безоглядном желании помочь будущей матери; ценой этой помощи могли стать искалеченные судьбы незаконно привлеченных в плотный мир детских душ, да и самой родительницы тоже. Стремительным вихрем налетел он на целительницу и, толкнув ее руку, выбил из нее свечу. От неожиданности женщина пронзительно вскрикнула, свеча, описав дугу, упала на пол.

– Это ты так помог?! – в глазах женщины горел упрек.

– Да, помог! – светился от негодования Элео. – Я не тебе помог, а ей! Если ты сейчас же не отпустишь эту несчастную, я сделаю так, что ты больше не сможешь этим заниматься.

Проводив посетительницу, хозяйка вернулась в комнату, в ее голосе звучали усталость и недовольство.

– Ну, и чего ты добился? – спросила она, опираясь руками о стол.

Элео вдруг подумал, что пропустил время молитвы. Земной мир, изобилующий привязанностью ко множеству преходящих вещей, способен затмить даже ангельское сознание. Как было устоять против его соблазнов неразумной женщине, для которой земная очевидность стала выше законов неба? Пожалуй, стоило попытаться образумить ее.

– Ты – добрая женщина... – сказал Элео, прилагая руку к груди, – и должна понять, что каждый человек сам должен быть строителем своей судьбы, изменяя ее не искусственными методами, но трудом своего сердца. Каждый сам несет ответ за свою судьбу, ты не вправе вмешиваться и нарушать предначертанное Небом...

– Я – лечу людей, я – их спасаю, – перебила его целительница.

Что ж, она имела полное право на собственное мнение, Элео не собирался ее переубеждать, но лишь сказал напоследок:

– Не бойся, ничего плохо я тебе не сделаю, я желаю тебе только добра. Но и ты отнесись бережно к тем, кто обращается к тебе за помощью. Продолжая свое занятие, всегда предупреждай людей о том, что твое лечение пойдет им на пользу, если они приложат все усилия, чтобы измениться к лучшему. Иначе, излечив тело, ты не оставишь душе возможность через болезнь и страдания исправить ее недостатки. Тогда у человека появятся новые проблемы, вместе с ним могут начать страдать его близкие. Помни о своей ответственности за нарушение Высшей воли.

Блестящая сторона скорых достижений погубила не одну душу – Элео наблюдал за этим с грустью. Среди них были и те, кто обладали способностью видеть или слышать тонкие явления, или то и другое вместе, но при этом недостаточно использовали канал сердца. Тягостно было вести поиск среди тех, кто превращал молитву в договор с Богом, кто служа ожидал от неба щедрой награды, кто считал каждую свою жертву великим одолжением. Элео подумывал о том, чтобы прекратить искать, – возможно, нужный человек должен подойти к нему сам.

Однажды вечером, ища уединения, ему захотелось взобраться на крышу высотного дома. Там, на открытом пространстве, он собирался обратиться к Светлейшему и принять окончательное решение. Одолевая ступень за ступенью, он уже предвкушал высокий полет мысли и осторожно касался тайной мечты – услышать голос Владыки. Он уже предвидел сверкание снежинок в свете ночных фонарей и силу морозного ветра, дирижирующего их полетом... Внезапно, на последнем этаже, в шаге от цели, у него появилось сильное желание остановиться.

– Неужели снова «экстрасенс»? – с тоской подумал Элео, разглядывая одинаковые двери.

В подъезде густо пахло человеческим жильем, однако здесь до него долетел едва уловимый запах фиалок. Он был явно не земного свойства и принадлежал явлению Тонкого мира, например внутреннему существу человека.

Элео пошел на запах.

– Дивно как, дивно... – в этой квартире он ощущал в себе необычайную легкость, которую после падения на землю ни разу больше не испытывал.

В полутьме комнаты он обнаружил лежащую в кровати женщину. Она слегка покашливала, явно сдерживая позывы откашляться сильней. Почуяв в ее горле острую боль, Элео положил ей руку на лоб – неприятные ощущения тотчас же стали оставлять болящую. Когда ей полегчало, она зашептала слова благодарности Вышнему. Словно только что сам оправился от долгой, изнуряющей болезни, Элео искренне любовался током ее молитвы и тоже непрестанно благодарил Светлейшего. С восхищением наблюдал он за тем, как их совместное славословие зажигало в сердце женщины серебряный огонь.

Наутро женщина была практически здорова и, едва проснувшись, взялась вести записи в толстой синей тетради. Пока она писала, Элео не покидало удивительное ощущение близости Владыки. Безуспешно напрягая внутренний слух, чтобы услышать любимый голос, он в конце концов уразумел, что канал связи был закрытым и предназначался только для этой миловидной и уже далеко не юной женщины.

Повинуясь внутреннему побуждению, Элео дерзнул заглянуть в записи:

– Скоро родишь. Послал к тебе ангела. Все время до родов будет с тобой. Когда разрешишься, придет к тебе уже как сын.

Прочитав это, Элео горько заплакал:

– Разве я так плох, Отец, чтобы меня, подобно человеку, лишить сознания и заставить открывать его заново в тяжком труде приспособления к Земле?

– Зачем, зачем ты это делаешь? – с болью вопрошал он, но ответы по-прежнему появлялись только в словах, записанных летящей рукой:

– Скажи ему, чтоб не терзался. Люблю его. Имеет задание специальное, потому ограничен в достижениях. Если достойно пройдет опыт, станет еще ближе ко Мне. Утешь его.

Женщина отложила тетрадь и протянула руки в пустоту комнаты:

– Иди ко мне, мой хороший, иди, мой ангел, сюда, будем вместе жить-поживать, вместе служить нашему любимому Владыке.

Элео сидел на подоконнике и, как капризный ребенок, дулся. Он знал, что через минуту вскочит и побежит, и прижмется к сердцу матери. И она, ощутив его присутствие, тихо скажет:

– Не плачь, мой ангел, не плачь...

МЫ ЕЩЕ ДЕТИ...

Наблюдая за тем, как играют дети – мальчик и девочка, Анна не переставала удивляться. Она видела, как они размахивали своими четырехпалыми ручками, будто примеряясь к цели, а потом резко выбрасывали ручки вперед. То невидимое, что они будто бы держали в руке, похоже, попадало в цель, потому что после броска дети радовались, хлопая себя по маленьким, тесно прижатым к голове ушкам и выкрикивали: «Ф-фа! Ф-фа!»

Когда пришла очередь мальчика делать бросок, к Анне подошла Эльза. Нарисованный Анной в воздухе вопросительный знак, она расценила как просьбу пояснить суть игры.

– У него, кажется, что-то есть в руке, не пойму что. Вот он бросает, оно летит...

– Откуда ты знаешь, что оно летит, если ты его не видишь?

– Потому что оно попадает в цель... О-о-о! Какая красота!

– Что же там?! – Анне не терпелось получить разгадку, но Эльза, заворожённая чем-то необычайным, казалось, вовсе не собирается ничего пояснять. Только после того как дети ушли, она открыла секрет игры:

– Возможно, в руках они держат какие-то энергетические сгустки, потому что, когда они летят, в воздухе остается едва заметный след. А летят они в сторону таких, похожих на паучьи, сеток. И когда им удается попасть в самую середину, происходит как бы маленький взрыв. Там рождаются такие красивые вещи...

– Ну же!

– ...они больше походят на цветы, переливающиеся разноцветными огнями, или пушистые, наподобие снежных, комочки, которые испускают фонтаны ослепительных искр...

– Слушай, а давай и ты попробуешь! – загорелась Анна.

– Разве что понарошку.

Эльза немного наклонилась влево, подражая позе, в которой стояли дети, и вообразила, что у нее в ладони находится светящийся шарик; прицелившись, она бросила его в слегка вибрирующую «паутину».

– Ну что, получилось? – во взгляде Анны читался вопрос.

– Нет, не вышло. Никакого следа в воздухе, значит я не умею так собирать энергию, как они.

– Девочки, если чего-то не понимаете, читайте инструкции, – подошел к ним Ли, кончики его усов подрагивали – Ли беззвучно смеялся.

– Неужели мы так глупо выглядим? – спросила его Анна, озорно поглядывая на командира.

– Не глупо, но крайне о-о-задаченно...

Когда в конце дня Эльза составляла отчёт, она припомнила этот разговор и даже повторила за Ли многозначительно растянутое словечко «о-о-задаченно», что было весьма некстати: отчёт записывался с голоса и, тут же пройдя распознавание, выдавался на печать. Пришлось прибегнуть к помощи лазерного ластика. Его наверняка пришлось бы использовать повторно, если бы Эльза не поспешила отключить печатающий модуль – к ее комнате приближались Ли и Анна, на ходу они громко спорили.

– Да, я все понимаю, на станции ты – командир, – с запалом говорила Анна. – Но и ты пойми, что мы, учёные, не умеем действовать в рамках готовых инструкций. Чтобы открыть что-то новое, мы порой должны рисковать, вплоть до того, чтобы самим становиться объектом научного эксперимента.

– Я не могут позволить вам идти на неоправданный риск, – членораздельно, как будто говорил это уже не раз, обращался к собеседнице Ли. – Верно, на этой планете не замечены случаи нападения на людей, но если в течение недели биомеханик и психотехник пишут в своих отчётах, что лунтяне совершают, в основном, психоэнергетические действия, я не могу разрешить им принять приглашение аборигенов. Или Вы думаете, что я не читаю ваши отчёты?

Еле слышно вздохнул пневмомеханизм двери – Анна и Ли вошли в комнату психологического тренинга, в руке Ли держал рапорт, над которым пару часов назад потрудились Анна и Эльза.

– Сядьте обе вот здесь, – указал на низкий диванчик Ли, – а я вам прочитаю, что здесь написано.

– Но мы же зна... – попыталась продолжить спор Анна, но Ли махнул в ее сторону рукой, чтобы она угомонилась.

– Итак, здесь написано, – начал Ли и, не прекращая смотреть своими угольно-черными глазами на девушек, стал слово в слово цитировать содержимое рапорта. Феноменальная способность безошибочно запоминать прочитанное однажды естественно дополняла его умение блюсти неукоснительную дисциплину. Вот и сейчас, комментируя прочитанное, Ли включил в себе «робота»:

– «Просим отпустить нас для участия в церемонии Ап-Ма...» Кто из вас знает, что такое Ап-Ма?.. Значит, молчите... Выходит, не знаете...

– Но предыдущая экспедиция участвовала в церемонии Ап-Па, и все остались живы, – заметила Эльза.

Ли бросил листок на низкий столик у дивана и скрестил руки на груди:

– Здоровье – под вопросом. После возвращения на Землю двое – как раз тех, кто принимал участие в церемонии, – заболели.

– Что-то мы о таком не слышали.

– Если точнее, то не заболели, но приобрели странные способности.

– Например? – Анна любила загонять Ли в тупик, тогда он становился менее жестким, и, годами оттачиваемая схема категоричного мышления, приобретала подвижность.

– Например, у них появилась способность исчезать. Причем, способность эту они контролировать не в состоянии.

– Совсем исчезнуть, дезинтегрироваться, они не могут, – задумалась Эльза. – Возможно, они спонтанно переходят в какой-то другой мир.

– Об этом ничего не знаю, – сухо заметил Ли, – к остальной части отчёта об этой болезни доступ имеют только псикомы.

– Я очень уважаю псикомов, – улыбнулась Анна, – но в своей заботе о психическом здоровье землян они нередко слишком перестраховываются.

– Зато такие неудержимо любознательные учёные, как вы, остаются живы и пребывают в здравом уме, – Ли слегка поклонился, показывая, что разговор окончен.

На рассвете следующего дня, еще до того как зеленоватая звезда здешней солнечной системы показалась из-за горизонта, Анна и Эльза бесшумно выскользнули за пределы станции и, забросив в двухместный самоход сумки с оборудованием, взяли курс на север. Маленькое судно на воздушной подушке стремительно промчалось по равнине и, переключившись затем на реактивную тягу, стало подниматься в гору. Сообразуясь с заданными координатами, оно вскоре остановилось у края живописной долины.

Впервые увидев красоту этого необыкновенного места, девушки рассматривали его молча, не подозревая, что каждая из них видит своё. Далеко внизу под ногами Анны распростерлась огромная чаша, со дна которой поднимались миниатюрные скалы. Они напоминали меловые образования, которые, если присмотреться, складывали причудливые узоры. Эльза видела нечто более фантастическое. Белые скалы в ее видении были вовсе не белыми, но радужно переливались. Рассредоточив зрение, можно было заметить, что они слегка вибрируют в определенном ритме. Живости им добавляло тонкое звучание, похожее на высокочастотный писк.

– Не правда ли, ошеломительное зрелище?! – Анна и Эльза вздрогнули, позади них стоял Ли.

Разом обернувшись, они встретились с осуждающим взглядом командира и почувствовали себя нашкодившими школьницами.

– Вы должны немедленно последовать за мной, – тоном не допускающим возражений, сказал Ли.

– Не получится, – хрипло проговорила Анна, – мы даже не успеем добраться до самохода.

– Почему не получится?! – возмутился Ли. – В запасе еще целый час и две минуты.

– Только две минуты, – опустила голову Анна. – Я неправильно указала в рапорте время.

Она не услышала всего того, что собирался сказать ей командир, потому что в это время раздался мощный звук – тысячи голосов стоящих вдоль края кратера лунтян зазвучали как один. Звук все время повышался, пока не перешёл в ультразвуковой диапазон. Ли ловким движением накинул на себя и своих спутниц биозащитную сетку, встроенные в ее узлы нанокристаллы рассеивали потоки направленно действующей силы, не позволяя разрушить неприспособленные к здешнему миру тела.

Укрытые одним покровом, Ли, Анна и Эльза стояли так тесно, что слышали, как сильно бьются их сердца в невероятной, немного пугающей тишине. Защищая тело и отчасти психику, сеть не могла полностью оградить сознания от потрясения необычностью момента. Тысячи открытых ртов, в два раза больше широко распахнутых глаз – так стояли лунтяне, простирая руки к небу. Напряжение нарастало...

Из отчёта Эльзы

Из отчёта Анны

Из отчёта командира

 

– Ну как ты, Ли? – в комнату командира вошла Анна.

– Немного лучше. Но все предметы по контуру светятся... цветами радуги.

– Врач, наверное, сказал, что это давление... – с долей иронии произнесла Анна.

– Вроде того... – поморщился Ли. Ощущение того, что вместо глаз у него были вставлены болезненные твердые шарики, не покидало его. – Зато Эльза сказала, что у меня открылся третий глаз...

– Она и мне это сказала, когда я спросила, почему я вижу вокруг нее свечение, и пообещала, что завтра начнёт учить меня «видеть».

– На двух «психов» на станции станет больше, – слабо улыбнулся Ли.

 

Теперь ты видишь, во что целились дети? – спросила Эльза у Анны, когда не следующий день они отправились на прогулку.

– Вижу... да... – всегда активная, Анна была сейчас необычно задумчивой.

– Что случилось, коллега?

Некоторое время Анна молчала, ковыряя носком ботинка легкий, зеленовато-коричневый грунт. Потом, опершись о местный «баобаб», который отличался от своего земного прототипа густо-синей листвой, сказала:

– А знаешь, мне приснился странный сон... Если ты обещаешь не фиксировать его в отчёте... – и она внимательно посмотрела на Эльзу.

Эльза кивнула и, придвинувшись ближе, приготовилась слушать.

– Помнишь старика-лунтянина, который стоял возле нас на церемонии?

Эльза снова утвердительно кивнула.

– Так вот, пришёл он ко мне ночью... Не смотри на меня, пожалуйста, как на сумасшедшую, – про сон я солгала...

Когда я его увидела, я даже ущипнула себя, до боли. Видишь синяк на щеке?..

Испугалась, как в детстве. Представляешь, стоит надо мной и обращается ко мне по-нашему.

– Господи! – Анна и Эльза вскрикнули одновременно: из-за дерева неожиданно выскочил Ли.

– Только не говори, что ты всё слышал, – сипло проговорила Анна, от волнения у нее пересохло в горле.

– Как раз в этом я и собирался признаться... Рассказывай дальше, мне надо кое-что уточнить.

– Ну да, чтобы потом, по своему обыкновению, написать обо всём подробный отчёт, – Анна понизила голос, подражая манере речи командира. – Рекомендации: космобиотехник Анна Х. нуждается в длительном курсе реабилитации...

– Нет, вовсе нет, – возразил Ли. – Обещаю: после того как услышу твой рассказ, тоже кое в чём признаюсь, и тоже не для отчёта.

Анне было трудно преодолеть недоверие к Ли. Стал ли «робот» чувствительней или просто хочет войти в доверие? Впрочем, прежний Ли при всех своих повадках разведчика, никогда не кривил душой... И Анна решилась:

– Значит, пришёл он ко мне и говорит: «Я – тот старик, который умер во время великого явления Матери. Я – счастливый человек: умереть в этот день в Её присутствии – значит приобщиться к Её лучу и больше никогда не рождаться, но жить в сферах Её».

Тут мне стало совсем страшно, но старик успокоил меня: «Это нормально, что ты боишься, сейчас договорю и уйду, а ты сразу уснёшь».

Чтобы не впасть в панику, я опять себя ущипнула за то же место, больно было ужасно. Зато немного отвлеклась. А старик между тем продолжал: «Меня послала к тебе Мать, Она просила передать тебе, что, получив озарение Её луча, ты принадлежишь теперь не только к земной системе миров, но и к сферам Лунты. Ты здесь желанный гость и прибыть сюда можешь всегда, когда захочешь, без помощи ваших громоздких аппаратов. Достаточно просто отделить тонкое тело от физического и мысленно направить его на Лунту...»

– А знаешь, мне добавить нечего, – в глазах Ли читалась обеспокоенность, пальцы его нервно постукивали по стволу баобаба.

– Э-э нет, так не пойдёт, – пошла на него Анна.

– Брось, Ли, это нечестно, – поддержала её Эльза.

Командир прижался спиной к стволу и поднял вверх руки:

– Предупреждаю: то, что я сейчас скажу, вам не понравится...

– Мне уже не нравится, – сказала Анна, не отрывая глаз от Ли.

Не выдержав её взгляда, он опустил голову:

– Когда этой ночью я увидел старика, мне тоже стало как-то не по себе. Все время, пока он говорил, я думал, что это бред, а теперь...

– Ну, что он сказал?.. – потрепала его по плечу Анна.

– ...сказал, что мы должны бросить летать, что через некоторое время наша энергетика начнёт выводить из строя летательные аппараты, электронику... – Ли запнулся, в глазах женщин сквозило беспокойство. Стоило ли продолжать?

Эльза на пальцах показала ему знак, который на условной азбуке навигаторов означал, что всё в порядке. И Ли решился:

– Старик сказал, что теперь будет сам учить нас летать, а мы, бывая на Лунте, должны будем распространять полученные знания на Земле.

– Что же тут страшного? – дружески улыбнулась Эльза. – Лунта – красавица, здесь много удивительного. К примеру, эти паутинки. Знаете, что это такое? Это – центры зарождения. Стоит их пробудить, и в тонкой сфере Лунты родится цветок...

– Откуда ты это узнала? – все еще немного подавленная, удивилась Анна.

– Думаю, вполне логично предположить... что старик зашёл также и ко мне. Не так ли?.. – в глазах Эльзы искрились смешинки. Дождавшись, пока напряжение уйдет с лиц друзей, она сказала:

– Нас пробудила Матерь к новой жизни, указала нам учителя. Конечно, Ли, это потребует от нас героизма. Но ведь ты всегда хотел быть героем, правда же?

Тонкие губы командира растянулись в улыбке:

– Прежде чем стать героями, я думаю, придётся изучить абракадабру, на которой говорят наши новые братья. Посмотрите, они явно обсуждают нас.

В самом деле, стоявшие поодаль мальчик и девочка, – те самые, которые любили играть вблизи инопланетной станции, – сейчас разговаривали, поглядывая в сторону странных незнакомцев.

Эльза приветственно помахала им рукой.

– Увидели в наших аурах что-то родное, но не могут понять, на какой абракадабре говорят эти трое...

– Господи, какие же еще мы дети!.. – воскликнула Анна, и все трое от души рассмеялись.