ЧУДО (из книги «Уставы небес»)
В.Ю. Ирхин, М.И. Кацнельсон
«Дай мне уразуметь путь повелений Твоих, и буду размышлять о чудесах Твоих» ( Псалтырь 118:27 ).
«Ты гонишься за мною, как лев, и снова нападаешь на меня и чудным являешься во мне» ( Иов 10:16 ).
«Для объяснения фантастических событий мы пытались привлечь соображения – хотя и фантастические, но тем не менее лежащие внутри сферы наших современных представлений. Это не дало нам ничего... Ничего интересного с вами не произошло. Нечем здесь интересоваться, нечего здесь исследовать, нечего здесь анализировать. Не о том надо думать, каким именно прессом вас давят, а как вести себя под давлением... Отныне каждый из вас – один. Никто вам не поможет... Ни академики, ни правительство, ни даже все прогрессивное человечество» ( А. и Б. Стругацкие, За миллиард лет до конца света ).
Эль Греко. Христос исцеляет слепого
При сопоставлении религиозного и научного мировоззрений камнем преткновения для многих ученых-«естественников» является вопрос о чудесах. Дать строгое определение понятия «чудо», приемлемое для представителей разных мировоззрений, по-видимому невозможно (впрочем, строгие определения в духовной сфере вообще бессмысленны или даже вредны). На уровне обыденного сознания можно сказать, что чудеса – это события, нарушающие «естественный ход вещей». Однако общепризнанного представления о том, что такое реальность и какой именно ход вещей можно считать «естественным», не существует. Действительно, задумаемся о том, как происходит восприятие мира с помощью органов чувств и физических приборов (особенно современных сложнейших электронных устройств, выдающих обманчиво наглядный результат на экране компьютера). Очевидно, что наше восприятие – результат весьма сложного преобразования, обработки и интерпретации реальности в рамках определенной модели (на психологическом языке НЛП – карты мира), которая далеко не однозначна и различна для разных эпох и культур.
Это обстоятельство очевидно в «гуманитарной» культуре и в искусстве. Классическая европейская «реалистическая» литература и живопись, как и западная наука, занимает весьма ограниченное место в истории. С одной стороны, ей противостоят традиции житийной литературы и иконописи, мифы и волшебные сказки, а с другой – модернистское искусство и современная массовая иррациональная культура (например, литература фэнтези). Кроме того, мистика занимает большое место даже в творчестве русских писателей-реалистов («Пиковая дама» Пушкина, «Черный монах» Чехова, не говоря уж о Гоголе и Достоевском).
В соответствии с этим разные люди понимают по-разному и смысл понятия чуда. Чудом можно считать сам факт существования нашего мира и человека, и это будет очень глубоким утверждением, которое повторяется в разных традициях:
«Весь мир есть чудо, большее и превосходнейшее, нежели все, чем он наполнен» (бл. Августин).
«Мистическое – не то, как мир есть, а что он есть» (Л.Витгенштейн, Логико-философский трактат, 6.44).
«Чудо! Чудо! Он остался человеком!... Гляди: это человек, человек идет по дорожке со своей невестой и разговаривает с ней тихонько» (Е.Шварц, Обыкновенное чудо).
К чудесам можно отнести пророческие откровения, научное и художественное творчество. Здесь мы, однако, будем рассматривать то, что можно назвать чудом в более простом смысле. Рассказами о таких чудесах полны священные книги всех мировых религий. Общеизвестны евангельские рассказы о насыщении тысячных толп пятью хлебами и двумя рыбами (Мк.6, Мф.6), превращении воды в вино на свадьбе в Кане Галилейской (Иоан.2), хождении по воде (Иоан.6), чудесных исцелениях, воскрешении Лазаря (Иоан.12) и многие другие. Совершенно особое значение в христианстве имеет чудо Воскресения. Важно, однако что это чудо должно пониматься не только во внешнем, но и во внутреннем смысле (см. раздел 15.1). О многочисленных чудесах рассказывается и в Ветхом Завете.
«И сказал Господь Моисею: "Что ты вопиешь ко мне? скажи сынам Израилевым, чтобы они шли, а ты подними жезл свой и простри руку твою на море, и раздели его, и пройдут сыны Израилевы среди моря по суше"... И простер Моисей руку свою на море, и гнал Господь море сильным восточным ветром всю ночь и сделал море сушею, и расступились воды. И пошли сыны Израилевы среди моря по суше: воды же были им стеною по правую и по левую сторону. Погнались египтяне, и вошли за ними в средину моря все кони фараона, колесницы его и всадники его... И сказал Господь Моисею: "Простри руку твою на море, и да обратятся воды на египтян, на колесницы их и на всадников их". И простер Моисей руку свою на море, и к утру вода возвратилась в свое место; а египтяне бежали навстречу воде. Так потопил Господь египтян среди моря» (Исход 14).
Юлиус Шнор фон Каролсфельд. Переход израильтян через Чермное море
Следует обратить внимание на «естественнонаучные»подробности в этом отрывке – упоминание о восточном ветре, и т.д.; ниже мы поговорим об этом подробнее. Примеры нетрудно множить, но сказанного по-видимому достаточно для понимания, почему многие ученые-естествоиспытатели заявляют: «Конечно, я не могу поверить во всю эту чепуху». Разумеется, можно для формального примирения науки и религии объявить все подобные места Библии (и аналогичные места из священных книг других религий) аллегориями. Б. Спиноза довел такой рационалистический метод до предела в своем «Богословско-политическом трактате». Впрочем, аллегорическое, точнее – символическое, толкование Писания не чуждо и святоотеческой традиции (см., напр., комментарии св. Григория Нисского или трактат св. Максима Исповедника «О различных затруднительных местах Св. Писания»). Оно, однако, не снимает проблемы. Во-первых, вряд ли подобная «аллегоричность» сможет примирить с «библейскими чудесами» неверующего. Во-вторых, авторитетная религиозная литература (например, православные жития святых) зачастую содержит рассказы о чудесах, происходивших в относительно недавние времена. Кроме того, сообщается о чудесах, имеющих место прямо сейчас: чудотворные иконы; сошествие благодатного огня в Иерусалиме на Пасху. Легко привести и многочисленные примеры чудес, не связанных с христианством, – например, совершаемые индийскими йогами, тибетскими ламами.
Последовательная «естественнонаучная» (а точнее – сциентистская) позиция состоит в признании всех подобных сообщений вымыслом. Обосновать ее, однако, непросто. В конце концов, физик в процессе обучения никогда не проделывает лично всех экспериментов, о которых рассказывается в учебниках, и его вера в справедливость многих фактов его науки основана так или иначе на вере в авторитет (учебников, преподавателей, Нобелевских лауреатов, мнения «физического сообщества» и т. д.); ситуация здесь аналогична преданию, созданного в рамках некоторой религиозной традиции.
«Традиция является могучей силой не только в католической церкви, но и в естествознании» (Ф.Энгельс, Диалектика природы).
При этом в мире явно меньше людей, которые лично наблюдали рождение анти-сигма-минус-гиперонов, чем людей, лично наблюдавших благодатный огонь. Вообще, вопрос о достоверности естественнонаучного (и любого другого) знания совсем не прост, и многие авторитетные мыслители нашего времени, достаточно далекие от религии, высказываются здесь не в пользу наивной уверенности в непререкаемую правоту науки:
«Следует ли мне говорить: "Я верю в физику" или же "Я знаю, что физика истинна?". Меня учат, что это происходит при таких обстоятельствах. Это открыли путем экспериментов. Разумеется, все это нам бы ничего не доказало, если бы данный опыт не был окружен другими, вместе с ним образующими систему... В зале суда, безусловно, было бы признано истиной высказывание физика, что вода кипит при 100°C. Ну а если бы я не доверял этому высказыванию, что я мог бы сделать, дабы пошатнуть его? Поставить собственные опыты? Что они доказали бы? А что, если бы это утверждение физика оказалось суеверием и строить на нем суждение было бы столь же абсурдно, как и предпринимать испытание огнем?... Судья мог бы даже сказать: "Это истина, насколько ее способен знать человек". Но что дало бы это дополнение?... Положениями физики я руководствуюсь в своих действиях, разве не так? Должен ли я сказать, что у меня для этого нет достаточных оснований? Не это ли мы как раз и называем достаточным основанием?» (Л.Витгенштейн, О достоверности 23.4)
Прежде чем обсуждать вопрос о чудесах, явно противоречащих законам природы, необходимо подчеркнуть, что в большинстве случаев (даже достаточно скандальных со сциентистской точки зрения) такого противоречия вообще нет.
«Чудо вовсе не в том, что законы природы нарушены или что оно не объяснимо средствами науки. Явление, совершенно точно вытекающее из системы мирового механизма, может быть иной раз гораздо большим чудом, чем то, о котором неизвестно, какому механизму и каким законам природы оно следует» (А.Ф. Лосев, Диалектика мифа).
Н.К. Рерих. Лотос. 1933
Дело в том, что законы природы, как они формулируются в современной физике, включают в себя не только уравнения, но и определенные правила отбора начальных/граничных условий (или, наоборот, утверждение о допустимости любых решений). В большинстве случаев, когда речь идет о «чудесах», обсуждаемых в различных религиях, а также о магии, колдовстве и т.п., имеются в виду события, формально не противоречащие «уравнениям», но маловероятные в смысле «начальных условий» (стечение обстоятельств, приводящее к далеко идущим последствиям, как, например, в истории помазания Саула на царство, 1 Цар. 9; впрочем, такие ситуации можно найти и в античном сюжете об Эдипе и в пушкинских «повестях Белкина»).
«Некий натуралист приехал издалека, чтобы увидеть Баал Шема. При встрече он сказал: "Мои исследования показывают, что в соответствии с законами природы Красное море должно было расступиться в тот самый час, когда его пересекали дети Израиля. Так где же здесь чудо?" Баал Шем ответил: "Разве ты не знаешь, что природа сотворена Богом. И сотворил Он ее так, что в тот самый час, когда дети Израиля пересекали Красное море, волны его должны было расступиться. Это и есть великое чудо!"» (М. Бубер, Хасидские предания).
К этой же категории относятся случаи ясновидения, невероятные совпадения, в частности, оправдывающиеся астрологические и другие предсказания – очень трудно при этом сказать, какой именно закон природы нарушается, но ясно, что происходит (если происходит) что-то в высшей степени маловероятное. Тем не менее, наблюдаемые сложные связи событий, выходящие за пределы обычной причинности, надо как-то описывать, вводя новые «нефизические» законы. Как обсуждается ниже в главах 11 и 15, пространство и время по-видимому представляют собой гораздо более сложные сущности, чем это считается в современном естествознании, так что соответствующая взаимосвязь явлений не сводится к близости в обычном геометрическом пространстве и линейном времени.
«В Боге наши здешние расстояния ни в коем случае не являются расстояниями... Поэтому все, что взаимно отстоит во времени в этом мире, находится перед лицом Бога одновременно; и то, что – будучи противоположным – отстоит одно от другого, там соединено; и что здесь различно, там тождественно» (Н.Кузанский, О возможности-бытии, соч., т.2, с.149).
Следует отметить, что отношение опытных людей к подобным «поразительным» событиям является достаточно спокойным и трезвым – как к определенным знакам на пути, а не как к чему то чрезвычайно увлекательному и становящемуся самоцелью.
Чудеса связаны с проблемой причинности, а причинность, по мнению суфиев, связана с проблемами пространства и времени. Многие события считаются чудесами только вследствие того, что людям кажется, будто они не подвластны законам времени или пространства или того и другого вместе. Для людей, проникших в область высших измерений, необъяснимых чудес больше не существует... Следовательно, суфии относятся к чудесам спокойно, считая их следствием работы определенного механизма, который будет оказывать воздействие на человека в той мере, в какой он будет находиться в гармонии с ним (Идрис Шах, Суфизм, с. 365).
Проблема «невероятных» совпадений, с которыми встречается в своей жизни практически каждый человек, интересовала создателей квантовой механики, в особенности Н.Бора. Анализ этой проблемы в терминах современной науки, исходящей из жесткого противопоставления субъекта и объекта, невозможен. В то же время, чудесное в смысле невероятного заведомо существует, по крайней мере, как феномен психической жизни. Как обсуждалось в гл.4, для его описания К.Г. Юнг ввел понятие синхронистичности, противопоставляемое каузальности (причинности). Юнг определил синхронистичность как параллельность времени и смысла психических и психофизических событий в отсутствие причинной связи между ними. Исследуя это явление экспериментально, он статистически проанализировал эксперименты с угадыванием одной из 25 карт Рейна с различными символами (см. также обсуждение исследований Рейна в книге Дж.Мишлава), а также психокинетический эффект – влияние наблюдателя на падение игральных костей. Оказалось, что положительные результаты получаются независимо от удаленности угадывающего от места эксперимента, а угадывание возможно как до, так и после перетасовки карт или бросания костей, т.е. существует предвидение. Таким образом, имеет место психическая относительность пространства и времени, причем принцип причинности не выполняется. Выяснились плохая воспроизводимость результатов и большая роль субъективного фактора: результаты оказывались много лучше, если «измерения» выполняются с энтузиазмом, и ухудшались по мере потери интереса, хотя прямое влияние на эксперимент исключалось. В этой связи Юнг цитирует знаменитого алхимика и мага средневековья Альберта Великого:
«Человеческой душе присуща определенная способность изменять вещи... Когда душу человека охватывает сильная страсть любого рода, то, и это можно доказать экспериментальным путем, она [страсть] подчиняет вещи [магическим] образом и изменяет так, как ей угодно. ... Любой, кто хочет научиться секретам, как делать и уничтожать эти вещи, должен знать, что любой человек может магически повлиять на любую вещь, если его охватит сильная страсть ... и он должен совершить это с теми вещами, на которые указывает душа, в тот момент, когда страсть охватывает его. Ибо душа ... сама выхватывает самый важный и самый лучший астрологический час, который также управляет вещами, годящимися для этого дела».
По-видимому, близкая ситуация имеет место и для других случаев экстрасенсорного восприятия и воздействия. Разумеется, все эти идеи неприемлемы для большинства представителей «ортодоксальной» науки.
Давид Тенирс Младший. Алхимик
«Даже в физике, химии и астрономии не всегда удается повторить условия эксперимента. Как быть с биологией или психологией, где объекты отличаются друг от друга? Можно ли и там требовать повторяемости и воспроизводимости результатов? Да, можно и нужно – без этого нет науки! Разумеется, здесь гораздо труднее поставить недвусмысленный эксперимент, но зато не требуется той неслыханной точности, которая необходима была, чтобы обнаружить астрономические отклонения от классической механики. В этих науках, по крайней мере на их современной стадии, часто довольствуются не количественными, а качественными результатами» (А.Б. Мигдал. Поиски истины).
Пытаясь объяснить (или, скорее, описать) наблюдаемые корреляции, Юнг ввел понятие «смыслового поля», которое он отождествил с китайским Дао. В результате дискуссий Юнга с выдающимся физиком В. Паули было предложено также описание в терминах четверки, содержащей две пары: пространственно-временной континуум – сохранение энергии (эта пара здесь удобнее обычного пространства-времени) и причинность – синхронистичность.
К.Г. Юнг также проявлял большой интерес к китайской Книге Перемен (И Цзин), по его выражению – экспериментальному основанию классической китайской философии. Юнг пишет, что эта философия преследует цель оценки ситуации как целого (детали рассматриваются на космическом фоне взаимоотношения инь и ян) и опирается на иррациональные функции сознания – чувства и интуицию, а не на логику и разум, которым такая цель просто непосильна (в этом месте Юнг проводит параллели со своей психологической классификацией). В отличие от западного эксперимента, который заключается в постановке точного правильного вопроса, в гадании по И Цзин устанавливается как можно меньше правил, чтобы «Природа могла отвечать в полную силу». Технически оно осуществляется путем случайной сортировки 49 стебельков тысячелистника или шестикратного подбрасывания трех монет, в результате чего получается одна из 64 возможных гексаграмм, которая толкуется по И Цзин. Разумеется, ответ будет крайне двусмысленным, и для его актуального понимания нужна духовная работа. Таким образом, гадание отражает скорее скрытое внутреннее состояние человека, чем объективную реальность, и позволяет представить это состояние как внешнее.
Невозможность описания явлений, связанных с магией, на основе критериев воспроизводимости, принятых в естествознании (т.е. «объективистски»), отмечалась и многими другими авторами.
«Занятия магией связаны с интенсификацией работы эмоционального центра. Магические явления не могут происходить в холодной атмосфере лаборатории. Когда работа эмоционального центра интенсифицируется до определенного предела, появляется искра, и человек становится свидетелем и участником сверхъестественного события» (Идрис Шах, Суфизм, с. 373).
Именно поэтому очень большие сомнения (чтобы не сказать сильнее) вызывают модные рассуждения о «биополе» и парапсихологических явлениях, понимаемых в рамках более или менее прямой аналогии с физическими. Математический аппарат физики не приспособлен для рассмотрения явлений, существенно вовлекающих психику и сознание (подробнее об этом говорилось в гл. 4).
Напомним, что до сих пор речь шла о чудесах как о событиях маловероятных. По отношению к таким чудесам, трудности сопоставления естественнонаучного и религиозного (либо магического) подходов состоят не столько в наличии формальных логических противоречий – их может и не быть – сколько в психологической установке. Современная наука, как неоднократно подчеркивалось, основана на предположении о возможности жесткого разделения субъекта и объекта познания. Поэтому, оставаясь в рамках современного естественнонаучного мировоззрения, психологически невозможно допустить, что какие-то природные процессы (ветер отогнал воду, упал камень со скалы, рухнул подгрызенный термитами амбар) происходят с какой-то целью, видеть в них Промысел Божий или злонамеренную волю колдуна. На более глубоком уровне это проявляется в отношении к категории случайности. Литературным комментарием здесь могут служить первая глава «Мастера и Маргариты» М. Булгакова («Кирпич ни с того ни с сего никому и никогда на голову не свалится») и повесть Лермонтова «Фаталист». Комментарием «от противного» (местами весьма глубоким) являются и некоторые места в произведениях С. Лема (Глас Господень, Кибериада, Идеальный вакуум, и др.).
Доменико Венециано. Чудо Святого Зиновия. (Зиновий воскрешает молодого человека)
«Возьмем того горбуна, о котором шла речь. Живет он в блаженном невежестве, веря, что горб его играет в деле Творения роль прямо-таки космическую. Если ты растолкуешь ему, что причиной тому лишь атомная промашка, ты сделаешь его навеки несчастным, и только» (Альтруизин).
Ирония по поводу понятия Божественного Промысла здесь сочетается с честным анализом трудностей, прежде всего психологических, порождаемых естественнонаучным обожествлением случайности. Мучительные раздумья по этому поводу можно найти и в «Записках из подполья» и «Братьях Карамазовых» Достоевского. Вообще, придавая случайности онтологический статус, как это принято в современной физике, трудно не прийти к глобальному пессимизму (см. также раздел 15.3).
С религиозной точки зрения, случайностей не существует, особенно в том, что касается жизни человека:
«Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего; у вас же и волосы на голове все сочтены (Мф.10:29-30).
Господь же в видении ночью сказал Павлу: не бойся, но говори и не умолкай, ибо Я с тобою, и никто не сделает тебе зла» (Деяния 18:9-10).
В буддизме ход событий управляется не Богом, а законом кармы (действия, причинности, см. гл.6).
«Если кто-нибудь говорит или делает с нечистым разумом, то за ним следует несчастье, как колесо за следом везущего... Если кто-нибудь говорит или делает с чистым разумом, то за ним следует счастье, как неотступная тень» (Дхаммапада 1-2).
Буддийские «святые» постепенно освобождаются от кармы.
«Человек, который... разорвал привязанности, положил конец случаю, отказался от желаний, – поистине благороднейший человек» (Дхаммапада 97).
«Четыре свойства, государь, Татхагате ненарушимо присущи, вот они: даянию, предназначенного или приготовленному для Блаженного, никто помешать не может; свечения на сажень вокруг Блаженного никто погасить не может; всеведению Блаженного, драгоценному знанию никто повредить не может; и жизнь у Блаженного отнять никто не может» (Вопросы Милинды, с.172).
Впрочем, некоторые внешние проявления «случайности» (особенно в этом мире) остаются, но и они обретают смысл (в истории ниже – кармическое воздаяние еретику Девадатте с последующим искуплением).
«– Действительно поранило ногу Блаженному осколком скалы. Однако этот осколок скалы свалился не сам по себе, его свалил Девадатта во время покушения. Девадатта, государь, многие сотни тысяч рождений копил злобу на Блаженного. Охваченный этой злобой, он скинул с горы огромный камень, величиной с дом, целя им в Блаженного. Но тут из-под земли выросли две скалы и задержали камень. При ударе от камня отвалился осколок, он отлетел куда-то в сторону и попал Блаженному по ноге.
– Следовало бы и осколок задержать, почтенный Нагасена; задержали же камень те две скалы.
– Даже если задержишь, государь, иное все же протечет, просочится и ускользнет прочь. ... Как мельчайшая цветочная пыльца, государь, летит невесть куда, поднятая порывом ветра, и оседает, где придется, вот точно так же, государь, осколок тот откололся при ударе камня о скалы, отлетел невесть куда в сторону и попал Блаженному по ноге... Только неблагодарный, подлый Девадатта пострадал оттого, что этот осколок попал Блаженному по ноге» (Вопросы Милинды, с.189).
Для обычного (т.е. реально – для каждого) человека следование духовному пути не отменяет трагичности жизни.
«– Почтенный Нагасена, есть изречение Блаженного: "Великий Маудгальяяна – вот кто первый из обладателей сверхобычных сил среди монахов – моих слушателей". И считается, однако, что он был жестоко избит дубьем, что ему проломили голову, переломали все кости, порвали ему мышцы и жилы, все вплоть до мозга костей, и что оттого он и скончался, упокоился. ...Неужели он сверхобычными силами не смог отбить покушение на самого себя? У него же всему миру с богами впору искать защиты [ср. с Евр.11:36-39, жизнью Серафима Саровского]...
– Даже из двух непостижимых [вещей], государь, одна окажется сильнее и мощнее другой. ... Вот точно также, государь,... именно плод деяния [т.е. кармы] берет надо всем верх и распоряжается и, если возобладало деяние, все прочее силы не имеет... Поэтому, государь, достопочтенный, великий Маудгальяяна и не смог собраться со сверхобычными силами, когда его избивали: тогда возобладало деяние» (Вопросы Милинды, с.195).
Не менее сложно и грустно восприятие человеческой жизни и судьбы в оккультных и нетрадиционных учениях.
«Он и я шли однажды через очень крутое ущелье, как вдруг громадная глыба отделилась от каменной стены, покатилась вниз с огромной силой и грохнулась на дно каньона в 20-30 ярдах от того места, где мы стояли. Ввиду ее величины, падение этой глыбы было впечатляющим событием. Дон Хуан ... сказал, что сила, которая правит нашими судьбами, находится вне нас самих и не обращает внимания на наши действия или волеизъявления. Иногда эта сила заставляет нас остановиться на нашем пути и наклониться, чтобы завязать шнурки наших ботинок, как только что сделал я. И заставив нас остановиться, эта сила заставляет нас приобрести точно определенный момент. Если бы мы продолжали идти, этот огромный валун самым определенным образом раздавил бы нас насмерть. Однако в некоторый другой день, в другом ущелье та же самая руководящая сила снова заставит нас остановиться, чтобы нагнуться и завязать шнурки, в то время, как другая глыба отделится в точности над тем местом, где мы будем стоять. Заставив нас остановиться, эта сила заставит нас потерять точно определенный момент... Дон Хуан сказал, что ввиду моего полного отсутствия контроля над своими силами, которые решают мою судьбу, моя единственная свобода в этом ущелье состоит в моем завязывании моих ботинок безупречно» (К.Кастанеда, Второе кольцо силы).
Саи Баба, материализация фигурки Кришны из золота. 1969 г.
Вообще, по мере роста понимания представление о магии видоизменяется, удаляясь от внешних чудесных проявлений и приближаясь к осознанию смысла обычной человеческой жизни.
«– Мне кажется, что ты очутился тогда, на дороге, в нужное время и на нужном месте потому, что... из-за того, что это должно было случиться. И твоя "Сила" здесь ни при чем. Это просто случилось с тобой. Из-за твоей... пустоты.
Помолчав немного, он сказал:
– Все это не слишком противоречит тому, чему меня учили на Роке, когда я был еще мальчишкой: истинная магия заключается в том, чтобы делать только то, что ты должен делать. Но ты говоришь о большем. Не поступать, а быть вынужденным поступить...» (У.Ле Гуин, Техану).
События, факты и явления, которые один человек сочтет совершенно естественными, другой воспримет как чудесные. Современному человеку трудно воспринять приводимый ниже фрагмент всерьез – скорее он покажется отличной шуткой, но это явно не соответствует намерениям автора процитированного текста:
«В целях возвеличения лютеранской веры о жене Меланхтона рассказывают такую историю.
Однажды пригрозил ей чародей Фауст, что по его слову все колбасы, что были у нее в доме, улетят от нее прочь. Она же, веруя твердо, ответила на это: "Не сомневаюсь, что Господь истинный сумеет охранить мои колбасы от чародея Фауста". И, по рассказам лютеран, чары его оказались бессильными перед большой верой этой маленькой женщины» (Иоганнес Насс, в кн.: Легенда о докторе Фаусте, М., Наука, 1978, с. 21).
Похожую историю рассказывали о св.Фоме Аквинском. Монахи разыгрывали его, крича, что на улице летает осел, и смеялись, когда он доверчиво бежал смотреть. Он с достоинством отвечал, что летающий осел – гораздо меньшее чудо, чем монах, говорящий неправду.
В некоторых случаях, когда мы говорим о чуде, речь идет о событиях, с точки зрения современной науки не просто маловероятных, но и невозможных. Сюда относятся телепортация, то есть мгновенное перемещение в пространстве, антигравитация, левитация и т.д. (впрочем, грань здесь провести непросто – всегда можно сказать, что молекулы данного тела стали двигаться согласованно благодаря какому-то стечению условий; противоречий с законом сохранения энергии при этом не возникает). Практика чудотворства является обычной в Индии. Наименее серьезным здесь считается уровень факиров, которые владеют «стандартным» набором чудес. Однако не пренебрегают чудесами (материализация предметов, одновременное присутствие в разных местах, исцеления и т.д.) и учителя, объявляющие себя воплощениями Бога (Саи Баба и др.). В современной индуистской традиции таким чудесам часто даются наукообразные (по терминологии, а не по сути) объяснения.
Различные чувственные стимулы, на которые реагирует человек – тактильные, зрительные, слуховые, вкусовые и обонятельные – производятся различными вибрациями электронов и протонов. Эти вибрации. В свою очередь, регулируются праной, «жизнетронами», тонкими жизненными силами, энергиями, более скрытыми, чем внутриатомная; они разумно насыщены пятью различными идеосубстанциями. Гандха Баба, овладев пранической силой при помощи некоторых практических методов йоги, мог направлять движения «жизнетронов», заставляя их изменять свою вибрационную структуру и объективировать желаемый предмет или результат. Его запахи, фрукты и другие чудеса были подлинными материализациями земных вибраций, а не внутренними ощущениями, созданными гипнотическим внушением (Йогананда, Путь йогина, М., 1993, с.24).
В весьма древней и авторитетной «Йога-сутре» Патанджали изложена методика овладения сверхъестественными силами – сиддхами на пути раджа-йоги.
Вследствие подчинения уданы (вид жизненной энергии) преодолеваются такие препятствия, как вода, трясина, колючки... Вследствие подчинения саманы возникает яркое свечение... Благодаря санъяме [стадия медитации] на связи между телом и акашей [пространством, эфиром] или вследствие сосредоточения сознания на легкости, как у ваты, возникает способность передвижения в акаше (3:39-42).
Саи Баба принял облик Парвати - Божественной Матери.
Аналогичные сверхобычные способности достигаются путем даосских и тантрических буддийских практик. Впрочем, отношение к чудесам, и особенно к специальному стремлению творить их путем овладения сиддхами, на Востоке не является однозначно почтительным. Будда запрещал своим ученикам демонстрировать сиддхи мирянам, поскольку, не будучи специфичны для буддизма, они ничего не давали для проповеди Учения. По словам дзенского мастера Линьцзы, «внешней практикой занимаются только упрямые дураки».
«Хуан Бо однажды встретил монаха и пошел с ним гулять. Когда они подошли к реке, Хуан Бо снял шляпу, отложил посох, пытаясь понять, как они смогут пересечь реку. Но монах прошел над рекой, не касаясь воды ногами. Когда Хуан Бо увидел это чудо, он закусил губу и сказал: "О, я не знал, что он может это, иначе я бы столкнул его прямо на дно реки"» (Чжан Чжэн-Цзы, Практика дзэн).
Есть ряд версий этой истории – например, зачем нужно тратить десять лет, чтобы научиться ходить по воде, если можно переплыть реку с помощью лодки за десять минут (этот пример еще раз демонстрирует связь магии и техники). Подобные мысли можно встретить в любых мистических традициях.
«Если ты ходишь по воде, ты – просто щепка, если ты летаешь по воздуху, ты – не более чем муха; обрети сердце и стань настоящим человеком» (Суфизм).
Такого рода чудеса безусловно не могут быть согласованы не только с конкретными результатами, но и с духом современной науки. Так же безусловно, что, строго логически, из этого не следует их ложность. У чудесного мифов есть и своя логика, не связанная пространством, временем и причинностью; первичным здесь является целеполагание (развитие сюжета) и «абсурдом была бы вера в недопустимость или в невозможность существования абсурдов» (Я.Э. Голосовкер, Логика античного мифа). Во всяком случае, чудесное такого рода, как и юнговская синхронистичность, существует как феномен психической жизни человека. Существует ли оно только как психический феномен – вопрос не вполне корректный, так как почти все развитые мировоззрения, кроме выработанного западноевропейской наукой в Новое время, не признают резкого разделения психического и физического, субъекта и объекта. Обычно в связи с чудесами говорится о «переплетении» сознания чудотворца и мира. Другая идея, широко используемая в оккультизме – вмешательство сил из разных планов (пространств). В рамках своей иерархической системы Г.Гурджиев дает следующее определение чуда:
«Проявление законов одного космоса в другом и составляет то, что мы называем чудом. Другого рода чудес не бывает. Чудо это не нарушение законов и не явление, стоящее по ту сторону законов. Это явление, которое происходит в соответствии с законами другого космоса. Для нас эти законы непостижимы и неизвестны; поэтому они и воспринимаются как чудесные» (П. Успенский, В поисках чудесного, с. 237).
Похожие определения можно найти и в философской литературе (например, в «Диалектике мифа» А.Ф. Лосева). При этом важно, что человек не принадлежит только этому миру. Так, известна китайская история (У Чэнэнь, Путешествие на Запад) о том, как императору явился во сне дракон и просил защиты: на следующий день его должен был убить первый министр. Выполняя свое обещание, император целый день сидел с министром за шахматами. К вечеру последний утомился и на секунду задремал. В тот же момент с неба упала голова убитого им дракона.
Вообще говоря, не очевидно, что «научная» постановка вопроса здесь полезна; возможно, более адекватно и конструктивно, например, метафорическое «объяснение магов» Кастанеды в терминах "остановки мира", перехода в другие миры путем «сдвига точки сборки» на поверхности кокона восприятия человека (считается, что такое происходит при манипуляциях филиппинских хилеров). Следует отметить, что проблема обмана и «гипноза» со стороны факиров и экстрасенсов имеет оборотную сторону. Часто предубежденный наблюдатель не столько «срывает» эксперимент, сколько в силу внутренних блоков восприятия (которые полностью парализуют возможность взаимопонимания) «в упор» не видит демонстрируемых ему необычных явлений, например, телекинеза.
«"Ученый", видящий в чуде только одно "психическое внушение", ни слова не говорит о самом предмете, а его высказывание имеет только значение ругани и беспомощного озлобленного междометия» (А.Ф. Лосев, Диалектика мифа).
В религиозной традиции обычно обсуждаются более сложные аспекты проблемы, чем возможность совершения чудес, которая сама по себе не вызывает сомнений. Хотя часто встречается мнение, что в христианстве чудеса утратили свой смысл после Христа, чудотворение как один из даров духа упоминается в посланиях ап. Павла (1 Кор.12:9-10, 28-31).
«Если чудеса и происходили столь редко со времени возникновения христианства, то это вина не христианства, а христиан» (М. Элиаде, Миф о вечном возвращении).
Индийские йоги. Левитация
С другой стороны, этот дар – далеко не самый важный (1 Кор.13:2). В современном христианском богословии (особенно в протестантизме) чудеса Христа уже не играют столь большой роли, как в массовом сознании средневековья. Не следует переоценивать их значение и для раннего христианства. Например, современник Иисуса Аполлоний Тианский совершал не меньше чудес (вплоть до вознесения), но его деятельность представляет интерес лишь для узкого круга гностиков. Впрочем, мы часто упрощенно представляем себе мировоззрение таких легендарных персонажей.
По-твоему, магами надо звать любомудров Пифагорова толка, да заодно уж и Орфеева. А вот по моему, магами пристало именовать философов какого угодно толка, ежели притязают они на святость и праведность... «Магами персы именуют тех, кто прилежит святости, а стало быть, маг или служит Богу, или по природе своей божествен, а ты – никакой не маг, зато безбожник!» (Письмо Аполлония Тианского к Евфрату)
В Деяниях Апостолов упоминается другой авторитет гностицизма – Симон Маг и многие странствующие чудотворцы, см. Деян.19:13. Соотношение «внешнего» чуда и свободы человека обсуждается в поэме о Великом Инквизиторе, которую рассказывает брату Алеше Иван Карамазов.
Основным источником чудес в религии является вера.
«Истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: "перейди отсюда туда", и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас» (От Матфея 17:20).
Одно из толкований этого места можно найти в гностическом евангелии:
«Иисус сказал: Если двое в мире друг с другом в одном и том же доме, они скажут горе: Переместись! – и она переместится
Иисус сказал: Когда вы сделаете двух одним, вы станете Сыном человека, и, если вы скажете горе: Сдвинься, она переместится» (Евангелие от Фомы 53, 110).
«Двое в одном доме» здесь – внутренний и внешний человек (ср. Еф.2:14-16, цит. в гл.2).
Происхождение и роль чудес в «народной» религии демонстрируется следующим текстом, который, следуя буддийской традиции (стремление к пониманию), смело вторгается c классификациями в самые «возвышенные» проблемы.
«– Почтенный Нагасена, у всех ли чайтий [с мощами] упокоившихся [в нирване] бывают чудеса, или же только у некоторых бывают чудеса?
– Чудеса у чайтьи упокоившегося бывают, государь, в трех случаях силою твердой решимости. Вот в каких случаях: во-первых, государь, сам святой из милосердия к богам и людям еще при жизни твердо решает: "Пусть у чайтьи будут такие-то чудеса"... Далее, государь, некое божество из милосердия людям может являть чудеса у чайтьи упокоившегося: "Пусть это чудо всегда будет поддержкой для истого учения..." Далее, государь, если мужчина и женщина, полные веры и приязни, умные, способные, одаренные, сильные разумом, приносят с искренним намерением гирлянду цветов, или ткань, или что иное и в твердой решимости кладут это у чайтьи, [надеясь], что произойдет [чудо], то тогда силою их твердой решимости чудеса у чайтьи упокоившегося случается чудо... Если же решимости не было, государь, то и чудес не будет – даже у чайтьи святого, уничтожившего тягу, достигшего шести сверхзнаний и бывшего господином своей мысли. Если не видно чудес, государь, нужно заглянуть в житие, и по его безупречности вполне можно убедиться, удостовериться и уверовать, что этот сын Просветленного действительно упокоился в нирване» (Вопросы Милинды, с.285).
С другой стороны, надежды современного человека на «чудеса» науки и техники в действительности часто достаточно иррациональны, Например, действие модных методов лечения и лекарств бывает в значительной мере «психотерапевтическим» (что опять же не означает их неэффективности), а в дальнейшем (по мере утрата исходного творческого импульса их авторов и энтузиазма пациентов) они уже перестают помогать.
«Таковы люди в наших краях. Они требуют от врача невозможного. Старую веру они утратили, священник заперся у себя в четырех стенах и рвет в клочья церковные облачения; нынче ждут чуда от врача, от слабых рук хирурга. Что ж, как вам угодно, сам я в святые не напрашивался; хотите принести меня в жертву своей вере – я и на это готов, да и на что могу я надеяться, я, старый сельский врач, лишившийся своей служанки?» (Ф.Кафка, Сельский врач)
Религия обычно противопоставляет истинные чудеса магии, которая может служить целям обольщения (Откр.13:14). Этим вопросам большое внимание уделяется в иудаизме, где практика чудотворения также была широко распространена среди мистиков-каббалистов. Здесь очень сложен вопрос о целях совершения чудес и допустимых средствах (с чем связана проблема ответственности).
Саи Баба'изрыгает' лингам
«Ясновидец организовал тайные ритуалы, в которых сыграл основную роль и которые он и несколько других цадиким... провели с целью превращения наполеоновских войн в последнюю предмессианскую битву Гога и Магога. Все три руководителя этой мистической процедуры скончались в течение следующего года... Магия, которую Баал Шем [основатель хасидизма] держал в узде, вырвалась здесь на свободу и сделала свое разрушительное дело» (М.Бубер, Хасидские предания).
В Талмуде рассказано, как р.Шимон бен Иохай (легендарный автор Зогара), стремясь добиться отмены антиеврейского закона, прибегает к помощи беса, который вселяется в дочь римского императора. Несколько более «мирная» история об указе против евреев приводится М.Бубером: раввин опрокидывает тарелку с супом, и в это же время австрийский император опрокидывает чернильницу на подписанный указ. Еще более тонкие вопросы обсуждаются в следующей притче из Талмуда, где, казалось бы, абстрактные казуистические споры о Законе между еврейскими мудрецами приводят к трагическому конфликту с вмешательством «сверхъестественных» сил.
«Однажды возник большой спор между учеными по закону о «чистом» и «нечистом». Рабби Элиэзер был одного мнения, прочие ученые другого. Каких доказательств ни приводил р.Элиэзёр, ученые оставались при своем. "Слушайте же! – воскликнул р.Элиэзер. – Если мнение мое верно, пусть вон то рожковое дерево подтвердит мою правоту!" В ту же минуту невидимою силой вырвало с корнем дерево и отбросило его на сто локтей. Это, однако, не убедило его противников. "Чудо с деревом не может служить доказательством" – заявили они. "Если прав я, – сказал далее р.Элиэзер, – пусть ручей подтвердит это!" При этих словах вода в ручье потекла обратно. "И ручей ничего не доказывает" – настаивали на своем ученые. "Если прав я, пусть стены этого здания свидетельствуют о моей правоте!" Накренились стены, угрожая обрушиться, но прикрикнул на них р.Иешуа: "Там, где ученые спор ведут, не вам вмешиваться!" И стены, из уважения к р. Иешуе, не обрушились, но, из уважения к р. Элиэзеру, и не выпрямились, – так навсегда и остались в наклонном положении. "Пусть наконец само небо подтвердит мою правоту!" – воскликнул р.Элиэзeр. Раздался Бат-Кол [голос с неба]: "Зачем противитесь вы словам Элиэзера? Закон [галаха] всегда на его стороне". Встал р.Иешуа и говорит: "Не в небесах Тора. Мы и Бат-Колу не подчинимся!"
Встретился после этого р.Натан с Илией-пророком и спрашивает: "Как отнеслись на небе к этому спору?" Отвечает Илия: "Улыбкою озарились уста Всевышнего – и Господь говорил: Победили Меня сыны мои, победили Меня!"» (Талмуд, трактат Бава-Мециа).
Э.Фромм ("Психоанализ и религия") дает гуманистическое толкование этой притчи в категориях автономии человеческого разума. Однако дальнейшее развитие событий показывает, что дело не так просто. Скорбная молитва обиженного р.Элиэзера имеет столь большую силу, что происходят стихийные бедствия и его друзья-обвинители гибнут. Во время предсмертной болезни р.Элиэзера все ученики снова приходят к нему, и отлучение снимается. Согласно толкованию р.Штейнзальца, галаха р.Элиэзера оказывается слишком хороша для этого мира людей.
В заключение подчеркнем, что и в «светских» аспектах деятельности ученых любых научных направлений и убеждений в связи с вопросом о чудесах возникают далеко не только тривиальные проблемы их признания либо непризнания. Сюда относится ряд этических проблем, которые, например, обсуждаются в книгах С.Лема («Звездные дневники Ийона Тихого», «Кибериада» и др.) и Стругацких («За миллиард лет до конца света», «Пикник на обочине» и т.д.). Вообще, соблазн легких чудес не отменяет смысла обычной деятельности человека, в том числе науки.
«...Во время этого первого периода... они (ученики) с необычайной легкостью осуществляли поразительнейшие эксперименты-переживания, божественные проявления стали обычным явлением, и, казалось, законы природы немного отступили... Если бы работа продолжалась в том же духе, то это привело бы Шри Ауробиндо и Мать к основанию новой религии... Но однажды, когда Мать описывала Шри Ауробиндо одно из последних необычных происшествий, он с юмором заметил:
– Да, это очень интересно, вы будете совершать чудеса, которые прославят нас на весь мир, вы можете перевернуть земные события вверх дном... Но это будет творчество глобального разума, а не высочайшая истина...
– Через полчаса, – говорила Мать, все было кончено... я уничтожила все, порвала связи между богами и учениками, все разрушила... С того времени мы начали снова и на новом основании.
Сьюзен Седдон Булет. Дикий Дух
"Чудеса по заказу", или вмешательство высших сил сознания, могут лишь позолотить пилюлю, но не достичь сути вещей. С точки зрения изменения мира они являются бесполезными. Настоящий вопрос, настоящее дело, как говорила Мать, заключается не в том, чтобы изменять материю извне посредством мимолетных "сверхъестественных" вмешательств, но в том, чтобы изменить ее изнутри, надолго, создать новый физический фундамент... Все чудеса – это не что иное, как признание нашего бессилия» (Сатпрем, Шри Ауробиндо, с.279-280).
О том же говорит и другой современный индийский мистик, Шри Рамана Махарши:
Жадно вымаливать никчемные оккультные силы [сиддхи] у Бога, готового отдать Себя, Кто есть все, значит выпрашивать тарелку пустого прокисшего супа у великодушного филантропа, готового пожертвовать всем, что у него есть...Люди видят многое и гораздо более удивительное, чем так называемые сиддхи, однако они не дивятся этому, ибо оно встречается ежедневно. При рождении человек меньше этого светильника, но затем он растет и становится великим борцом, всемирно известным художником, оратором, политиком или мудрецом. Люди не считают это чудом, но восторгаются, если кто-то сделает так, чтобы труп заговорил (Будь тем, кто ты есть, с. 229).
Закончим этот непростой разговор доброй хасидской притчей «По пути поколений».
Ружинский рабби рассказал:
«Баал Шем-Тов хотел спасти жизнь дорогого ему ребенка, который тяжело заболел. Велел отлить свечу чистого воска, взял ее в лес, привязал к дереву и зажег. Потом стал молиться. Свеча горела всю ночь. Утром мальчик был здоров. Когда захотел мой прадед, Маггид из Межерича, ученик Баал Шем-Това, сотворить такое же исцеление, он не знал, как настроил себя Баал Шем-Тов на ту молитву. Сделал все, как его учитель. Исцеление удалось. Когда захотел рабби Моше Лейб из Сассова, ученик ученика Маггида, сотворить такое же исцеление, он сказал: "Мы уже не в силах сделать даже так. Но я расскажу о том событии, а Господь Благословенный да поможет". И исцеление удалось опять».
Источник: Ирхин В.Ю., Кацнельсон М.И. Уставы небес. – М.: Айрис-пресс, 2004.