• Материалы по теме:  ГРИГОРИЙ САВВИЧ СКОВОРОДА
• Григорий Саввич Сковорода
• Григорий Саввич Сковорода (продолжение)
• Г.С. Сковорода и «Философия сердца»
• Григорий Сковорода: философия сердца прошлого для будущего

Главная / Жизнь замечательных людей / Григорий Сковорода: философия сердца прошлого для будущего

ГРИГОРИЙ СКОВОРОДА: ФИЛОСОФИЯ СЕРДЦА ПРОШЛОГО ДЛЯ БУДУЩЕГО

Лебеденко А.А.

Г.Лукьянов. Прижизненный портрет Г.С.Сковороды. 1794

С именем Григория Саввича Сковороды (1722-1794), одного из предков Владимира Соловьева, связывают зарождение отечественной философии, которая выходит за рамки западноевропейской рационалистической традиции. Мыслитель своим безраздельным служением истине дал России XVIII века образец первого ученого-аскета, «умом чистым и духом несмущенным в сокровищах вечного» [9, с. 378], практиковавшего философию сердца. Современники сравнивали его с Сократом, который так же не разделял жизнь и философствование. И как с Сократа началась собственно философская рефлексия в античной культуре, так c Григория Сковороды началось философствование в собственном смысле в России. И тот, и другой были первыми. В.Ф.Эрн в монографии «Сковорода. Жизнь и учение» (1912) отмечает: «Вся жизнь Сковороды есть огромный и глубоко интересный метафизический эксперимент» [26, с. 5]. Современный исследователь истории отечественной философии Л.Н.Столович отметил, что «Сковорода жил, как учил, и учил, как жил»[21, с.55].

С.А.Левицкий называет Сковороду «философски наиболее ценным мыслителем XVIII века» [10, с. 40], а В.В.Зеньковский – «первым философом на Руси в точном смысле слова»[6,с. 72].

М.И.Ковалинский, ближайший ученик и духовный друг философа, завершая написанную для потомков биографию мыслителя «Жизнь Григория Сковороды», почтил память своего учителя следующими словами:

Интересны параллели жизни Г.С.Сковороды и его ровесника М.В.Ломоносова – «основоположника светского философского образования в России» [15, с. 268], – имевших разницу в возрасте одиннадцать лет. С детства Григорий приметен был «охотою к наукам и твердостью духа», «склонностью к богочтению» и «дарованием к музыке» [9, с. 374]. Проявляя большую набожность, он пел в церковном хоре, а затем три года в придворной певческой капелле при дворе императрицы Елизаветы (Ломоносов тоже пел в церкви и юных лет имел дарования и природную тягу к наукам). В 1738 году шестнадцатилетний Сковорода проходил обучение в Киевской Духовной Академии, в которой ранее обучался и «студий» Михайло Ломоносов [8, с. 10]. Спустя годы, С.Г.Сковорода, подобно М.В.Ломоносову, изучал европейскую мысль в оригинале. Но, если Ломоносова интересовали науки естественные, то Сковороду – гуманитарные. Всей силой и разумением Ломоносов стремился вверх, жил и трудился ради славы Отечества, и слава сопровождала его путь. Сковорода уходил от славы, а она догоняла его. С одной стороны, говорили о его большой учености и прекрасном сердце, с другой стороны, что он еретик (не ест мяса, не пьет вина и спит не более четырех часов в сутки)[9, с. 397]. «Многие хулили, некоторые хвалили, но все хотели видеть его» [9, с. 402], – писал М.И.Ковалинский.

Сковорода был первым из философов России в XVIII веке, кто, превосходно владея латынью, греческим, древнееврейским и немецким, в течение пяти лет побывал в Польше, Венгрии, Австрии, Италии, немецких княжествах и, путешествуя по чужим странам, слушал лекции в нескольких университетах Европы [2, с. 732]. Он читал в оригинале Платона, Аристотеля, Демосфена, Вергилия, Горация, Цицерона; изучал философию нового времени– Декарта, Спинозу, Лейбница; постигал системы Коперника и Ньютона. Сковорода, как мыслитель-универсалист, пришел к убеждению о вечности и беспредельности градаций материи, о господстве в природе закономерных связей, причин и следствий. Позже он скажет о бессистемном образовании в России того времени: «Если наш век или страна имеет мудрых мужей гораздо менее, нежели в других веках или сторонах», то виною тому мы сами, так как «шатаемся по бесчисленным и разнородным книг стадам без меры, без разбора, без гавани» [20, с. 29].

Григорий Саввич Сковорода – «Сократ на Руси» [11, с. 217], великий философ, выдающийся поэт XVIII века, «гражданин всемирный»[9, с. 378] – всю жизнь странствовал, но не принимал подаяний, а сам раздавал богатства мысли и знаний. Т.Г.Шевченко в повести «Близнецы» уподобляет Сковороду кинику Диогену, но, если тот искал Человека во вне, среди окружающих, то Григорий Сковорода призывал людей: найдите Человека в себе! Значительный интерес к творчеству мыслителя проявил Лев Толстой, высоко оценивший нравственный уровень его произведений и составивший о философе краткую биографию[24, с. 37-40].

Мыслитель, ученый, поэт, музыкант и просветитель, Григорий Сковорода много претерпел от человеческого невежества, грубости, несправедливости, непонимания и наговоров, в том числе, от косных церковных владык. «Постянного места жительства он не имел, считал себя пришельцем на земле в полном смысле этого слова» [3, с. 382]. Сын казака, Сковорода был одним из самых образованных людей XVIII века в России. Он жил один, но никогда не тяготился одиночеством, потому что всегда пребывал в трудах: писал философские диалоги и трактаты, множество писем, сочинял стихи и музыку, играл на скрипке, флейте, бандуре, гуслях, учительствовал и был просветителем в самом высоком смысле.

Трудный путь, который прошел Г.Сковорода, не ожесточил его, а дал силы сказать: «Когда дух человека веселый, мысли спокойные, сердце мирное – то все светло, счастливо, блаженно. Это есть философия»[3, с. 382].

Любимым автором Г.С.Сковороды был греческий историк и моралист Плутарх. Из его произведений мыслителю особенно нравились «Моралии», и он осуществил перевод пяти из них: «О смерти», «О божием правосудии», «О хранении от долгов», «О вожделении богатства» и «О тишине сердца». Из названных переводов сохранился только последний, представляющий собой памятник русской культуры второй половины XVIII века. Сковорода истолковал философские идеи Плутарха в соответствии со своим собственным учением, снабдил авторским предисловием и примечаниями, что и определило название работы «Толкование из Плутарха о тишине сердца». Здесь он оставил без ответа вопрос различий толкования сердца в стоицизме и христианстве, но в притче «Благодарный Еродий» (1787) уже нарисовал точный образ «благого сердца». «Благая природа и высшая красота есть благое сердце. Сердце благое есть то же, что приснотекущий источник, источающий чистые мысли»[19, с. 115].

В его учении существуют «три мира». Один огромный, бесконечный – макрокосм. Другой беспредельный, человеческий – микрокосм. И третий, символический – Библия. Символы Библии, писал Сковорода «открывают в нашем грубом практическом разуме второй разум, тонкий, созерцательный, окрыленный, глядящий чистым и светлым оком голубицы» [11, с. 219].

Чему учит Библия на пути символического и антропологического самопознания? «Она учит, как облагородствовать человеческое сердце» (9, с. 403), –отвечает Григорий Сковорода. Но первый шаг на этом пути – это понимание, что в каждом из нас два сердца– смертное и вечное, грубое и тонкое. Человек, проникающий в глубины этой дуальности и охваченный стремлением узреть в сердце истинную идею Бога, ощущает всю силу Божьего Слова. «Правду сказать, – говорит Г.С.Сковорода, – помню слово Иеремиино: “Глубоко сердце человека, паче всех, и человек есть, и кто познает его?”»[18, с. 129].

В оставленных нам поучениях Григорий Саввич переводит учение сердца из Библии в контекст философской антропологии, раскрывает его содержательные компоненты в соответствии с основными принципами христианской философии. «Я научаюсь из Библии, что сердце человеческое не может быть без упражнения»[9, с. 408]. Сердце, в толковании Сковороды, – это не просто орган тела, а специфичное, невыразимое словами средоточие души или ядро человеческой натуры. Все имеет в сердце свою сущность; сердце– это бездна, которая все собою обнимает; сердце – это эссенция человека и зерно нашего естества, это сила, которой питает жизнь. Таким образом, мыслитель трактует сердце как самый глубокий духовный символ, занимающий центральное место в религиях и культурах всех народов. Внешнее в человеке, согласно Сковороде есть лишь маска, прикрывающая духовную сущность человека.

Философ следует принципу «видеть все вдвое», – видимое и невидимое, явное и сокровенное, – и учит отличать «тело земляное» от «тела духовного, тайного», и, соответственно принципу иерархического строения бытия, «если есть тело над твоим телом, тогда есть голова над головою и выше старого новое сердце» [18, с. 136]. Именно о «новом», «духовном» сердце говорит мыслитель. Оно есть глубинное, таинственное средоточие в человеке, где непостижимым образом представлено все, и даже «наши члены имеют в сердце свою сущность» [5, с. 81], писал Г.Сковорода.

Согласно учению мыслителя, духовная субстанция сердца является основой бытия и источником жизни, волевым центром всех творческих порывов личности. Но не только человек имеет духовное сердце, оно дано и человеческому роду. И даже природные вещи и процессы также имеют свои невидимые взору сердца. Исходя из этого, весь мир осмысливается философом как многогранная мозаика биения духовных сердец. В ней каждое сердце имеет свой ритм, движение, пространство и время, но при этом оно определенным образом связано со всеми сердцами сущего в единое всемирное сердце. Так цветок тянется от земли вверх – к свету солнца, обмениваясь при этом энергиями жизни и любовью со всем, что рядом с ним в пространстве. Он живет своей жизнью и в собственном времени, но оно скоординировано со временем множеств «вещей-существ-душ» (по выражению Флоренского), а также со Временем Мироздания. Позднее, продолжая эту линию Сковороды, в исповедальной прозе Павел Флоренский напишет о бесконечно сложном узоре мировой жизни и пульсации времен, которые он ребенком научился чувствовать и слышать в «ритмическом построении морского прибоя» [16, с. 51].

В противовес Просвещению и европейскому рационализму XVIII века Г.С.Сковорода выдвигает своеобразную метафизику человека, исходящую из библейской основы и платонизма, и свою философию сердца. Продолжая линию великих отцов христианства, он мечтает создать особую, общую и универсальную науку о сердце, которая должна повести людей к счастью и заложить основание как теоретической, так и практической философии. Наркисс, в представлении мыслителя, – это не самовлюбленный герой мифов; в процессе самопознания он преобразился в источник энергии и света, стал «орлиным птенцом орлиной матери фиваидской премудрости» [18, с. 123].

Г.С.Сковорода – глубокий исследователь природы человека, связанный с философской традицией античных мыслителей. И прежде всего у него присутствуют элементы платоновской антропологии – учения об «эротической» природе стремлений человека к истине и красоте. Почти тридцать лет ходил он в своей серой свите и всюду проповедовал: «Не любит сердце, не видя красоты!» [18, с. 122]. Но любовь будет свята, если сердце человека обрело в самом себе божественную красоту и истину.

Прикладное значение философии сердца Г.С.Сковороды состоит в поиске и нахождении оснований нравственного сознания для человека. Важнейшими элементами этики философа являются взаимосвязанные человеческие качества: самопознание и добродетель. «Познать себя самого, и сыскать себя самого, и найти человека– все сие одно значит» [18, с. 127]. Самопознание он призывает начинать с состояния неосуждения: «Не суди по лицу ничего, никого, ни себе» [22, с. 154]. Другими словами, о человеке и о себе необходимо делать выводы не по внешним признакам, а по внутренней сути – по сердцу, мыслям и делам. «Добры плоды», по словам Г.С.Сковороды, результат «благих дел». Корень «благим делам» находится в самой природе человека – в ее сердцевине, – и «природа благая есть всему начало, и без нея ничто не бысть»[22, с. 154]. Главное – исток всей жизни, – философ видит в человеческом сердце и мыслях, которые оно порождает. «Благая природа» – результат «благого сердца», «благое сердце» – результат «благих мыслей», «благие мысли – семя благих дел»; «все же прочее человеческое: чин, богатство, науки (…) вменяю во хвост, без коего голова и живет, и чтится, и веселится»[22, с. 154].

Этика Григория Сковороды зиждется на истине, правде и добродетели, т. к. они являются основой нравственного поведения человека, его духовных порывов и разумного человеческого общежития. «Хочешь ли быть царем? … Достань же себе свыше сердце царское... Дух правды, он-то есть сердце царево... Сей дух да царствует в тебе!»[22, с. 154].

Сковорода считает, что обладатель роскошных дворцов, дорогой одежды, золота и серебра – это ложный человек. Обращаясь к простому народу, философ призывает: «Сыне, храни сердце твое... Не взирай на то, что твое телишко есть убогая хижинка. В хижине той и под убогою тою одеждою найдешь царя твоего, отца твоего, дом твой, ковчег его и спасение твое. Не будь царем, а имей сердце царское, ибо правда– это царь без маски» [22, с. 154].

Смерть Григорий Сковорода принял мирно – в духе житий святых. Как описывает М.И.Ковалинский, вечером Сковорода работал в саду, потом сказал близким: «Завтра я умру». Пришел домой, лег и наутро спокойно отошел, завещав похоронить его на возвышенном месте около рощи и написать на могиле: «Мир ловил меня, но не поймал»[9, с. 412].

Заповедь ухода от мира и преодоления в себе всего мирского показывает, что понятие «мир» у Г.Сковороды наполнено содержанием православной аскетики, для которой «мир»– это совокупность страстей, а отказ от мира – начало умного делания. Делание – это деятельность, но деятельность в смысле очищения сердца, непрестанной сознательной работы над собой. «По словам святого Исаака Сирина, – пишет В.Н.Лосский в «Очерке мистического богословия восточной церкви», – сама жизнь ума является делом сердца, чистота сердца возвращает уму целостность созерцания. Следовательно, деятельная жизнь – делание – состоит в очищении сердца» [12, с. 153].

Г.С.Сковорода говорит о том, что для истинного познания необходим душевный покой, закрывающий человека «от мятежа чувств, пререкания языков, световых мнений». Это утверждение опирается на учение святых отцов восточной церкви и их собственный жизненный опыт. Григорий Богослов разъяснял: «Для меня всего кажется лучше, как бы замкнув чувства, отрешившись от плоти и мира, без крайней нужды не касаясь человеческого, беседуя с самим собой и с Богом, жить превыше видимого»[17, с. 104]. Василий Великий считал, что с «возмущенным сердцем» никогда нельзя приступать к познанию, прежде следует «произвести совершенное безмолвие в сокровенной хранилище советов сердца» [17, с. 68].

О смысле человеческой жизни Григорий Сковорода писал: «Блажен тот, кто с колыбели посвятил себя Христу, взял иго благое и бремя легкое и привык к нему. Свята такая жизнь. Ни нищета, ни несчастия не будут тяжелы ему; ни огонь, ни меч не разлучит его со Христом. Христос, жизнь моя, умерший за меня! Уничтожь черствость моего сердца, зажги в нем Твой огонь, чтобы во мне умерли страсти и злые желания, и чтобы я жил для Тебя, Свет мой!»[24, с. 38]. В этих словах заключена высочайшая духовная заповедь философа, которая так далека от бездушного теоретизирования.

Творчество Г.С.Сковороды «пульсирует» духовным сердцем, как и учения древнегреческих философов. Неслучайно Григорий Саввич говорил о себе, что «восхотел быть Сократом на Руси» [20, с. 31]. И подобно великому мыслителю он нес на своих плечах тяготы земного мира. А.Ф.Лосев писал: «Это был истинный Сократ на русской почве, и не меньше, чем греческий Сократ, он видел свою жизненную задачу в духовном рождении человека, в посвящении его в философию. Основная идея философии Сковороды – антропологизм. Познание возможно только через человека. Человек – это микрокосм. Единственная истинная жизнь – человеческое сердце – есть инструмент этого познания» [11, с. 217]. Поэтому для Григория Сковороды процесс познания состоит в вечном поиске пути к истине, и этот путь проходит через веру «внутреннего ока», любовь «нетленного сердца», так как только оно способно воспринимать «нетварный свет» истины. Истина же приобщает нас к вечности. «Вечность едина, она есть беспечалие, постоянство, надежда. Положим сердца наши в силу ее» [9, с. 410]. В диалоге «Кольцо» автор заключает: «Что есть Вечность? То, что Истина. Что есть Истина? То, что пречистое, нетленное и Единое. То, что везде, всегда во всем есть» [18, с. 404].

Для нас наследие великого просветителя интересно как первый опыт этико-философского творчества и как первое обоснование философии сердца в русской мысли. Именно выдающийся Г.С.Сковорода, по мнению А.И.Абрамова, начал развивать столь близкую отечественной культуре тему «метафизики любви и философии сердца» [1, с. 6]. Многие его идеи и образы получили дальнейшую разработку в сочинениях таких отечественных мыслителей, как П.Д.Юркевич, Н.В.Гоголь, Вл.Соловьев, А.Белый, П.А.Флоренский, В.Ф.Эрн и других. Современники вспоминали, что Вл.Соловьев читал друзьям свои философские труды, сидя под портретом «духовного предка» [7, с. 89] – Григория Сковороды.

Философия сердца мыслителя-подвижника является вершиной его философского творчества, посвященному в целом человеку и его духовно-нравственному преобразованию. «Для Сковороды, – пишет В.Ф.Эрн, – ключ ко всем разгадкам жизни, как космической, так и божественной, есть человек, потому что все вопросы и все тайны мира сосредоточены в нем» [13, с. 53].

Концепция человека Григория Сковороды опирается на понятие «внутреннего человека», которое святоотеческая традиция определяют как единство сердца и ума, а также на понятие «сродства», которое позже получило развитие у славянофилов и характеризовало целостное отношение человека к миру. Обращение к внутреннему человеку выделяет особое исследовательское поле сознания, в котором всесторонне выясняются феномен человека эмпирического и сущность человека внутреннего, а принцип «познай самого себя» направляется на углубление внутрь, к центру личности и очищение сердца от мирского. Главная цель процесса самопознания – обретение божественной свободы в этой чистоте сердца.

Любой собеседник, по мнению Г.С.Сковороды, «есть сеятель» слов в сердцах человеческих, а возвышенный разговор есть способ такого сеяния – «будто взаимное сердец лобызание» [18, с. 413]. «Мощный символ семени присутствует практически во всех культурах. В христианстве он дается в притче о сеятеле, где «семя», по объяснению Спасителя, “есть слово”» [14, с.61], и Евангелие св. Иоанна говорит нам, что «все чрез Него начало быть» (1:3). В диссертационном исследовании «Онтологическое единство мира в философии Павла Флоренского» Н.И.Никитина пишет: «Неслучайно Павел Флоренский сопоставляет слово с семенем, словесность с полом, говорение с мужским, активным началом, слушание – с женским, пассивным; действие на личность – с процессом оплодотворения и т. д. В этих параллелях сразу узнается эротическая теория знания Сократа и Платона» [14, с.61], если вспомнить, то и «сама Академия была построена на началах гнозиса эротического», и, по утверждению Флоренского, «воистину и Платон видел в слове семенность» [25, с. 271-272]. Таким образом, «слово, как посредник между миром внутренним и миром внешним, т. е. будучи амфибией, живущею и там и тут»[25, с. 252], невидимо выстраивает нити связи между мирами и соединяет в себе не только энергию говорящего, но и всего народа целиком в пространстве и времени.

Движущую силу деятельности людей Г.С.Сковорода видел прежде всего в мысли– это она, «тайная в телесной нашей машине пружина, глава и начало всего движения ея» [22, с. 154]. Эта глубокая истина была известна мудрецам с древности, так на Востоке, в книге «Гуань-цзы», сказано: «Сердце сердца напоминает нам то, как мысль предшествует слову, за звуком следует явление» [4, с. 54]. Именно Сковорода первым в отечественной философии призвал к чистоте мысли (говоря современным языком к экологии мысли), ведь следствие ее – качество сердца. Человек есть то, о чем он думает. Высшее творчество слагают переливы сердца, считает философ. Он записывал жизнь сердца так, как она открывалась человеком и для человека в ее всеобщности, необходимости и свободе [13, с. 53]. Известны также его крылатые слова: «Без зерна орех ничто же есть, а без сердца – человек» [23, с. 452].

Для мыслителя Сковороды, опиравшегося на православную традицию, истина познаваема благодаря тому, что Бог открывает себя миру, сообщает о себе через божественные энергии или «лучи Божества», пронизывающие мир и данные в мистическом опыте, как «свет, во тьме стихий светящийся»[17, с. 312]. Слова «Бога называют светом не по его существу, но по Его энергии», высказанные Григорием Паламой еще в XIV веке в споре о реальности Фаворского света [12, с. 164] выражают онтологическую позицию философа. Принимая во внимание православное учение о Фаворском свете и сердце, как органе Его воспринимающем, Григорий Сковорода настойчив в требовании очистить «плотское каменное сердце» и обрести «внутреннее истинное око» для восприятия истины. Но как платоник и христианин он понимает, что невозможно достичь истины без любви. «Вся десятословия сила вмещается в одном имени– любовь. Она есть вечный союз между Богом и человеком. Она огонь есть невидимый, которым сердце распаляется к божиему слову или воле, а посему и сама она есть Бог»[18, с. 120].

В истории отечественной философии Г.С.Сковорода сыграл значительную роль как один из ее основателей и утвердился как самобытный первопроходец от христианского учения о сердце к философии сердца. Учение Сковороды не было еще наукой в традиционном понимании – это было нравственное просвещение народа, нуждавшегося в истине. Григорий Сковорода – один из тех простых людей, кто вобрал в себя таланты родной земли, и чья судьба во многом схожа с судьбой М.В.Ломоносова, выросшего из того же корня простолюдина. Странствующий философ Сковорода стал предтечей университетской науки в России, которую начал строить великий ученый Ломоносов.

Список литературы

Источник: https://cyberleninka.ru/article/n/grigoriy-skovoroda-filosofiya-serdtsa-proshlogo-dlya-buduschego

ПРИЛОЖЕНИЕ 1.   Григорий Сковорода. Стихотворение Арсения Тарковского

Не искал ни жилища, ни пищи,
В ссоре с кривдой и с миром не в мире,
Самый косноязычный и нищий
Изо всех государей Псалтыри.

Жил в сродстве горделивый смиренник
С древней книгою книг, ибо это
Правдолюбия истинный ценник
И душа сотворенного света.

Есть в природе притин своеволью:
Степь течет оксамитом под ноги,
Присыпает сивашскою солью
Черствый хлеб на чумацкой дороге,

Птицы молятся, верные вере,
Тихо светят речистые речки,
Домовитые малые звери
По-над норами встали, как свечки.

Но и сквозь обольщения мира,
Из-за литер его Алфавита,
Брезжит небо синее сапфира,
Крыльям разума настежь открыто.

Арсений Тарковский. Стихи разных лет. Москва, "Современник" 1983.

ПРИЛОЖЕНИЕ 2.   О мемориальном музее Григория Сковороды в селе Сковородиновка, Харьковской области

До 1922 года село Сковородиновка называлось Пан-Ивановкой. Здесь находилась усадьба семьи Ковалевских, в которой провел свои последние дни философ, педагог, писатель и поэт Григорий Сковорода. В 1972 году на территории имения был открыт музей.

Здесь хранились личные вещи Григория Саввича, книги, картины, документы; была воссоздана обстановка, в которой жил и творил Григорий Сковорода.

      

Рядом с музеем находилась могила великого мыслителя. Согласно его завещанию, на месте его захоронения нет креста — только камень с надписью: «Мир ловил меня, но не поймал». По преданию, Сковорода сам выкопал себе могилу. За день до смерти он сказал всем, что умрет, переоделся в белые одежды, а наутро отошел в мир иной.

На территории музея находился дуб, под которым любил работать Сковорода. Сотрудники музея говорили, что в дупле помещался письменный столик, стул. И там могли спокойно сидеть и общаться два человека. Сейчас дерево уже мертвое, возле него находится барельеф философа. Рядом с этим 700-летним дубом растет дуб-сын, посаженный Григорием Саввичем.

Здесь также можно было увидеть еще один памятник — источник в виде колодца, из которого черпал воду знаменитый писатель.

В ночь на 7 мая в результате попадания российской ракеты Национальный литературно-мемориальный музей Григория Сковороды в селе Сковородиновка был уничтожен.

      

Здания с уникальной атмосферой, насыщенной присутствием великого Сковороды, его мыслью и словом, звуками его музыкальных инструментов больше не существует. Восстановлению музея в будущем отчасти помогут сохраненные вещи: ценнейшие экспонаты коллекции удалось спасти, их переместили заранее в безопасное место.

      

В Пакте об охране художественных и научных учреждений и исторических памятников, в свое время подписанном многими цивилизованными странами, Н.К. Рерих провозглашал: «Исторические памятники, музеи, научные, художественные, образовательные и культурные учреждения считаются нейтральными и как таковые пользуются уважением и покровительством воюющих сторон».

Уничтожая объекты культуры на территории Украины, Россия разрушает не только культурный фонд суверенного государства, но и свое будущее. Отказываясь от права быть одним из главных охранителей культуры, предусмотренного Рерихом, она пренебрегает предуказанной ей великой миссией – встать в авангарде мирового культурного строительства.

Источник: Источник фотографий: ресурсы интернет